Ортокопипастер
Как пять человек своими руками с помощью трамвайной плитки и зубных коронок за 3 месяца построили в Москве на месте гаражного кооператива храм, ни с кем не поссорились, и почувствовали, что это лучшее время в их жизни.
Священнику Дмитрию Крутову 28 лет, у него четверо детей, 138 прихожан и храм в Хорошово, который он построил своими собственными руками вместе с братом Ильей, другом Александром Кнутовым и двумя братьями-близнецами Алемаскиными. Казалось бы, все было против строительства: денег на строительство у молодого священника не было, местные жители гаражи отдавать не хотели, на участке сплелись все возможные коммуникации. Но было благословение епископа Егорьевского Марка начать работу. Рассказывает о. Дмитрий:
читать дальше– В начале октября 2012 года мы пошли к администрации гаражного кооператива на месте будущего храма, это был очень напряженный момент. С одной стороны власти дали нам разрешение на строительство, и все документы в порядке, с другой – мы туда не можем зайти, потому что сначала нужно договориться с гаражами. Некоторые пытались выставить стояночников как ярых богоборцев, но ничего подобного не было, люди просто за свои машины. Начальник стоянки Валентина Александровна – очень доброжелательная женщина, как и большинство россиян ходит в храм на Крещение и на Пасху, куличи-яйца. Городские власти давно хотят вообще убрать эту стоянку, но у них не получается, потому что местные жители против. Видимо поэтому участок и отдали Церкви. Мы поняли, что нас пытаются столкнуть лбами.
Как тут быть? Ты можешь начать жесткий диалог, качать права и вызвать у собеседника симметричную реакцию. А можешь вести себя по отношению к нему обезоруживающе. Ты же понимаешь, что не имеешь ничего против этого человека. В таких делах очень важна искренняя доброжелательность, когда у тебя нет камня за пазухой « я чего-нибудь такое сделаю хитрое, и вас мы отсюда выбросим», а понимать, что перед тобой живые люди со своими машинами, которые действительно негде ставить. И мы договорились – давайте мы не будем драться? За гаражами была небольшая площадка, куда зимой сбрасывали убранный снег, которую нам и отдали.
Храм в этом месте нужен был объективно. До ближайшего метро минут 25 пешком или несколько пересадок на транспорте. Молодой может дойти, а для пожилого это испытание. Ко мне приходит старушка и говорит«батюшка, я грешница, я с осени в Церкви не была, потому что у меня был инсульт, я плохо хожу, мне зимой скользко. Если бы я знала, что открылся храм, я бы пришла уже на Рождество. А так только к Пасхе – соседка рассказала». И слезы радости у нее на глазах. Ну и конечно дети – когда храм рядом это большое подспорье для родителей.
У нас не было ни строителей ни денег на строительство. Послушание владыка дал, и мы с несколькими моими друзьями, перекрестясь, начали думать – как же строить храм. Мы умели пользоваться шуроповертом и забивать гвозди и понимали, что наверное сами сможем что-то построить. Мы также понимали, что у нас есть около 100 – 150 тыс. рублей, которые мы можем попросить у знакомых, чтобы они пожертвовали на строительство храма. Машина нужных материалов как раз стоила около 90 тысяч. Так что дело стояло только за согласованием, и прежде всего с парковкой. Мы показали проект владыке, он одобрил, направили в префектуру, они ответили, что не против, при условии согласования с городскими службами. И началась непростая затея. Как оказалось, именно этот аппендикс – сплетение всевозможных коммуникаций.
Прежде всего, газ высокого давления с охранной зоной. Магистраль горячего водоснабжения, магистраль газа среднего и низкого давления, линия пожарного гидранта и линия правительственной связи. Начались поездки в разные инстанции к разным инспекторам. Инспекторы приходили кто с планами, которые они под дождем разглядывали, закрывшись зонтом. Кто с рулеткой – вымеряя масштаб, где там эта труба проходит. Кто-то приходил с металлоискателем, чтобы ось трубы найти. И каждый ставил свои условия. Мы хотели храм восьмиметровой ширины, и вроде бы со всеми удалось договориться. Но на самой высокой комиссии Мосгаза нам вежливо отказали. Нам сказали «вы можете поставить храм ближе, но вам нужно откопать магистраль, сделать проектик, накрыть трубу кофром, все профильные организации мы вам подскажем, стоить это будет примерно 700 тысяч рублей. И тогда можете на 2 метра в охранную зону заступить». Для нас это было нереально, и мы не стали залезать в охранную зону, уменьшив храм до 6 метров.
Согласовывали-согласовывали и в итоге, это был знаковый момент, мы поставили 4 кола. В этих границах у нас будет храм. Ощущение было как в Великую Субботу – мы уже знаем, что Христос воскрес, но никто Его еще не видел, и поэтому царило благоговейное молчание. Просто пришли с друзьями, включили перфоратор, продырявили и воткнули эти колья. До последнего дня было вообще непонятно – удастся храм поставить, или нас зарубят. И когда мы поняли, что можем воткнуть эти четыре кола, то поняли, что теперь это зависит только от нас, а мы уже готовы приложить все усилия для того, чтобы это получилось. Началось все, конечно, с трамвайных плиток.
Первую партию трамвайных плиток мы привезли из храма в Троице-Лыково. Там отец Стефан насобирал много трамвайных плиток, которые выбрасывали во время плановой замены рельс. Потом плитки у него закончились, и мы обратились в трамвайное депо. Наши дорожки к храму, например, со Строгинского моста. Мы их привезли и начали делать дорогу от района к будущему входу в храм. Мы понимали, что весной здесь будет болото, и сначала нужна нормальная дорога. Выглядело это довольно странно: хорошая дорога в шесть рядов плитки, которая упирается в бетонный забор, на котором крупными буквами написано БАЯНИСТ СЛАВА и номер телефона. Люди проходили и немножко удивлялись – с ума что ли батя сошел? Единственный противник строительства, которого я видел, появился именно тогда.
Подошел мужик и говорит, – «Вы только что плюнули в душу всему району». Я немножко опешил и спрашиваю, – «почему вы так думаете»? – Понимаете, я живу в соседнем доме и по воскресеньям я отдыхаю, это единственный день, когда у меня выходной. Вы собираетесь здесь построить храм и звонить по утрам по воскресеньям, чтобы я не высыпался. Потом мы с ним доброжелательно пообщались минут наверное 20, и он ушел от нас. Хлопнул меня по плечу и сказал,– отец Дмитрий, помощи Божией, может я и приду к тебе на субботник.
Когда ты знаешь, что никто не вызовет милицию, ты можешь приступать к стройке. Первым делом надо ограничить контуры храма, для этого надо выставить прямые углы. Это делается народными методами. Теорема Пифагора: если у тебя одна сторона треугольника три метра, другая четыре, то чтобы у тебя был прямой угол, тебе просто нужно третью сделать длиною в пять. Намечаешь четыре угла, ставишь контрольный столбик из трамвайных плиток и цемента. Говоришь – давайте наши столбики будут о трех плитках. Складываешь такой же на противоположном углу и ватерпасом выставляешь уровень, чтобы они были одинаковой высоты. Потом натягиваешь между ними нитку и все последующие столбики делаешь по высоте как эта нитка. Ничего особенного, просто нужна трамвайная плитка и 4 мешка цемента – и будет тебе храм. Первое время стройплощадку защищал забор, поэтому мы строили спокойно. Поставили каркас вровень с забором, никто не ругается – хорошо. Критическим был момент, когда храм стал из-за забора виден. Смотрим – снова никто не ругается. Значит, можно строить дальше.
Строили впятером, и еще около 7 человек приходили время от времени. Когда мы рассчитывали храм, мы думали сделать его из самых дешевых материалов, с тем, чтобы в дальнейшем, когда наши прихожане смогут что-то пожертвовать, мы его демонтируем и поставим что-то другое. Наша стройка укладывалась в 300-350 тысяч рублей. Это те деньги, которые мы надеялись где-то получить, может быть кружку поставить на стройке, начать служить молебны. Начали служить молебны. На первом молебне мы были одни, но со временем, людей собиралось все больше.
Когда мы установили каркас, встали перед дилеммой – либо мы обшиваем его снаружи фанерой, либо металлическим сайдингом под бревно. Разница в цене в 4-5 раз. И приходит человек, который дает 70 тысяч рублей, а на следующий день пришла старушка, которая сказала, что поставила себе керамику, и свои старые золотые зубы хочет отдать Церкви. Мы их сдали в ломбард и заодно узнали, что золото для зубных протезов используется очень чистое и поэтому высоко ценится. Один комплект зубов принес нам около 40 тысяч. То есть в момент принятия решения Господь нам за 2 дня посылает 110 тысяч и с какой-то мегаскидкой нам их как раз хватает на металлический сайдинг.
Потом стал вопрос – обшивать храм изнутри фанерой, или купить деревянную обшивку, разница в цене была примерно такая же. Пришел наш казначей и сказал, что его супруге по наследству достались от прабабушки золотые зубы. Таким образом мы собрали на деревянную отделку. Похожие совпадения нас буквально преследовали все время строительства. Нет, не то что преследовали… Мы видели, что Господь благоволит и это Его воля, чтобы здесь появился храм. Поэтому бюджет увеличился, просто потому, что Господь его увеличил.
Или колокола. У нас есть звонница стоимостью больше 200 тысяч рублей. Мы скорбели, что перед Пасхой у нас не будет колоколов. И решили, что возьмем чуть-чуть маленьких, а два побольше попросим в колокольной фирме на время - на Пасху позвонить. Приходят люди, ничего не зная о храме и нашей проблеме. Один приносит 50 тысяч рублей – это аккурат стоимость среднего колокола. И мы понимаем, что ни на что другое не можем их потратить. На следующий день приходит человек и приносит конверт, в котором лежит 100 тысяч рублей. Это сумма, которая принадлежит большому колоколу. Оба человека ровно попали в нужные суммы с точностью до нескольких тысяч. Мы звоним в контору и говорим: "Виктор Григорьевич, приезжай забирай деньги, колокола мы тебе не отдадим!"
Не надо бояться строить храм. У нас были и сомнения, и мы были не знакомы, и не знали, что у нас получится. Но мы понимали, что это дело святое и богоугодное. Для нас это, возможно, единственный шанс в жизни оказаться посредниками в процессе, который Господь Бог делает нашими руками. У священника на руках поручи, они всегда напоминают священнику, что даже если ты чего-то своими пальцами там шевелишь, помни о том, что это не ты делаешь, а благодать Святаго Духа, которая тебе в таинстве священства дается, а ты просто-напросто проводник. Ты тот раб, которому дали некоторое количество талантов, и ты можешь вернуть один талант, а можешь постараться и хоть чуть-чуть его но увеличить. Поэтому для меня как для христианина это было удивительное время...
Да собственно оно и сейчас продолжается. Люди, которые оказались причастными к этой работе, чувствуют себя не зря проведшими эти месяцы, а многие говорят, что эти месяцы – самые лучшие в их жизни и они по-настоящему чувствуют себя счастливыми.
Cайт общины: hram-horoshevo.ru
Временный храм великомученика Феодора Тирона был освящен 6 января 2013 года, в феврале в храме был крещен первый младенец.
Нескучный Сад
Священнику Дмитрию Крутову 28 лет, у него четверо детей, 138 прихожан и храм в Хорошово, который он построил своими собственными руками вместе с братом Ильей, другом Александром Кнутовым и двумя братьями-близнецами Алемаскиными. Казалось бы, все было против строительства: денег на строительство у молодого священника не было, местные жители гаражи отдавать не хотели, на участке сплелись все возможные коммуникации. Но было благословение епископа Егорьевского Марка начать работу. Рассказывает о. Дмитрий:
читать дальше– В начале октября 2012 года мы пошли к администрации гаражного кооператива на месте будущего храма, это был очень напряженный момент. С одной стороны власти дали нам разрешение на строительство, и все документы в порядке, с другой – мы туда не можем зайти, потому что сначала нужно договориться с гаражами. Некоторые пытались выставить стояночников как ярых богоборцев, но ничего подобного не было, люди просто за свои машины. Начальник стоянки Валентина Александровна – очень доброжелательная женщина, как и большинство россиян ходит в храм на Крещение и на Пасху, куличи-яйца. Городские власти давно хотят вообще убрать эту стоянку, но у них не получается, потому что местные жители против. Видимо поэтому участок и отдали Церкви. Мы поняли, что нас пытаются столкнуть лбами.
Как тут быть? Ты можешь начать жесткий диалог, качать права и вызвать у собеседника симметричную реакцию. А можешь вести себя по отношению к нему обезоруживающе. Ты же понимаешь, что не имеешь ничего против этого человека. В таких делах очень важна искренняя доброжелательность, когда у тебя нет камня за пазухой « я чего-нибудь такое сделаю хитрое, и вас мы отсюда выбросим», а понимать, что перед тобой живые люди со своими машинами, которые действительно негде ставить. И мы договорились – давайте мы не будем драться? За гаражами была небольшая площадка, куда зимой сбрасывали убранный снег, которую нам и отдали.
Храм в этом месте нужен был объективно. До ближайшего метро минут 25 пешком или несколько пересадок на транспорте. Молодой может дойти, а для пожилого это испытание. Ко мне приходит старушка и говорит«батюшка, я грешница, я с осени в Церкви не была, потому что у меня был инсульт, я плохо хожу, мне зимой скользко. Если бы я знала, что открылся храм, я бы пришла уже на Рождество. А так только к Пасхе – соседка рассказала». И слезы радости у нее на глазах. Ну и конечно дети – когда храм рядом это большое подспорье для родителей.
У нас не было ни строителей ни денег на строительство. Послушание владыка дал, и мы с несколькими моими друзьями, перекрестясь, начали думать – как же строить храм. Мы умели пользоваться шуроповертом и забивать гвозди и понимали, что наверное сами сможем что-то построить. Мы также понимали, что у нас есть около 100 – 150 тыс. рублей, которые мы можем попросить у знакомых, чтобы они пожертвовали на строительство храма. Машина нужных материалов как раз стоила около 90 тысяч. Так что дело стояло только за согласованием, и прежде всего с парковкой. Мы показали проект владыке, он одобрил, направили в префектуру, они ответили, что не против, при условии согласования с городскими службами. И началась непростая затея. Как оказалось, именно этот аппендикс – сплетение всевозможных коммуникаций.
Прежде всего, газ высокого давления с охранной зоной. Магистраль горячего водоснабжения, магистраль газа среднего и низкого давления, линия пожарного гидранта и линия правительственной связи. Начались поездки в разные инстанции к разным инспекторам. Инспекторы приходили кто с планами, которые они под дождем разглядывали, закрывшись зонтом. Кто с рулеткой – вымеряя масштаб, где там эта труба проходит. Кто-то приходил с металлоискателем, чтобы ось трубы найти. И каждый ставил свои условия. Мы хотели храм восьмиметровой ширины, и вроде бы со всеми удалось договориться. Но на самой высокой комиссии Мосгаза нам вежливо отказали. Нам сказали «вы можете поставить храм ближе, но вам нужно откопать магистраль, сделать проектик, накрыть трубу кофром, все профильные организации мы вам подскажем, стоить это будет примерно 700 тысяч рублей. И тогда можете на 2 метра в охранную зону заступить». Для нас это было нереально, и мы не стали залезать в охранную зону, уменьшив храм до 6 метров.
Согласовывали-согласовывали и в итоге, это был знаковый момент, мы поставили 4 кола. В этих границах у нас будет храм. Ощущение было как в Великую Субботу – мы уже знаем, что Христос воскрес, но никто Его еще не видел, и поэтому царило благоговейное молчание. Просто пришли с друзьями, включили перфоратор, продырявили и воткнули эти колья. До последнего дня было вообще непонятно – удастся храм поставить, или нас зарубят. И когда мы поняли, что можем воткнуть эти четыре кола, то поняли, что теперь это зависит только от нас, а мы уже готовы приложить все усилия для того, чтобы это получилось. Началось все, конечно, с трамвайных плиток.
Первую партию трамвайных плиток мы привезли из храма в Троице-Лыково. Там отец Стефан насобирал много трамвайных плиток, которые выбрасывали во время плановой замены рельс. Потом плитки у него закончились, и мы обратились в трамвайное депо. Наши дорожки к храму, например, со Строгинского моста. Мы их привезли и начали делать дорогу от района к будущему входу в храм. Мы понимали, что весной здесь будет болото, и сначала нужна нормальная дорога. Выглядело это довольно странно: хорошая дорога в шесть рядов плитки, которая упирается в бетонный забор, на котором крупными буквами написано БАЯНИСТ СЛАВА и номер телефона. Люди проходили и немножко удивлялись – с ума что ли батя сошел? Единственный противник строительства, которого я видел, появился именно тогда.
Подошел мужик и говорит, – «Вы только что плюнули в душу всему району». Я немножко опешил и спрашиваю, – «почему вы так думаете»? – Понимаете, я живу в соседнем доме и по воскресеньям я отдыхаю, это единственный день, когда у меня выходной. Вы собираетесь здесь построить храм и звонить по утрам по воскресеньям, чтобы я не высыпался. Потом мы с ним доброжелательно пообщались минут наверное 20, и он ушел от нас. Хлопнул меня по плечу и сказал,– отец Дмитрий, помощи Божией, может я и приду к тебе на субботник.
Когда ты знаешь, что никто не вызовет милицию, ты можешь приступать к стройке. Первым делом надо ограничить контуры храма, для этого надо выставить прямые углы. Это делается народными методами. Теорема Пифагора: если у тебя одна сторона треугольника три метра, другая четыре, то чтобы у тебя был прямой угол, тебе просто нужно третью сделать длиною в пять. Намечаешь четыре угла, ставишь контрольный столбик из трамвайных плиток и цемента. Говоришь – давайте наши столбики будут о трех плитках. Складываешь такой же на противоположном углу и ватерпасом выставляешь уровень, чтобы они были одинаковой высоты. Потом натягиваешь между ними нитку и все последующие столбики делаешь по высоте как эта нитка. Ничего особенного, просто нужна трамвайная плитка и 4 мешка цемента – и будет тебе храм. Первое время стройплощадку защищал забор, поэтому мы строили спокойно. Поставили каркас вровень с забором, никто не ругается – хорошо. Критическим был момент, когда храм стал из-за забора виден. Смотрим – снова никто не ругается. Значит, можно строить дальше.
Строили впятером, и еще около 7 человек приходили время от времени. Когда мы рассчитывали храм, мы думали сделать его из самых дешевых материалов, с тем, чтобы в дальнейшем, когда наши прихожане смогут что-то пожертвовать, мы его демонтируем и поставим что-то другое. Наша стройка укладывалась в 300-350 тысяч рублей. Это те деньги, которые мы надеялись где-то получить, может быть кружку поставить на стройке, начать служить молебны. Начали служить молебны. На первом молебне мы были одни, но со временем, людей собиралось все больше.
Когда мы установили каркас, встали перед дилеммой – либо мы обшиваем его снаружи фанерой, либо металлическим сайдингом под бревно. Разница в цене в 4-5 раз. И приходит человек, который дает 70 тысяч рублей, а на следующий день пришла старушка, которая сказала, что поставила себе керамику, и свои старые золотые зубы хочет отдать Церкви. Мы их сдали в ломбард и заодно узнали, что золото для зубных протезов используется очень чистое и поэтому высоко ценится. Один комплект зубов принес нам около 40 тысяч. То есть в момент принятия решения Господь нам за 2 дня посылает 110 тысяч и с какой-то мегаскидкой нам их как раз хватает на металлический сайдинг.
Потом стал вопрос – обшивать храм изнутри фанерой, или купить деревянную обшивку, разница в цене была примерно такая же. Пришел наш казначей и сказал, что его супруге по наследству достались от прабабушки золотые зубы. Таким образом мы собрали на деревянную отделку. Похожие совпадения нас буквально преследовали все время строительства. Нет, не то что преследовали… Мы видели, что Господь благоволит и это Его воля, чтобы здесь появился храм. Поэтому бюджет увеличился, просто потому, что Господь его увеличил.
Или колокола. У нас есть звонница стоимостью больше 200 тысяч рублей. Мы скорбели, что перед Пасхой у нас не будет колоколов. И решили, что возьмем чуть-чуть маленьких, а два побольше попросим в колокольной фирме на время - на Пасху позвонить. Приходят люди, ничего не зная о храме и нашей проблеме. Один приносит 50 тысяч рублей – это аккурат стоимость среднего колокола. И мы понимаем, что ни на что другое не можем их потратить. На следующий день приходит человек и приносит конверт, в котором лежит 100 тысяч рублей. Это сумма, которая принадлежит большому колоколу. Оба человека ровно попали в нужные суммы с точностью до нескольких тысяч. Мы звоним в контору и говорим: "Виктор Григорьевич, приезжай забирай деньги, колокола мы тебе не отдадим!"
Не надо бояться строить храм. У нас были и сомнения, и мы были не знакомы, и не знали, что у нас получится. Но мы понимали, что это дело святое и богоугодное. Для нас это, возможно, единственный шанс в жизни оказаться посредниками в процессе, который Господь Бог делает нашими руками. У священника на руках поручи, они всегда напоминают священнику, что даже если ты чего-то своими пальцами там шевелишь, помни о том, что это не ты делаешь, а благодать Святаго Духа, которая тебе в таинстве священства дается, а ты просто-напросто проводник. Ты тот раб, которому дали некоторое количество талантов, и ты можешь вернуть один талант, а можешь постараться и хоть чуть-чуть его но увеличить. Поэтому для меня как для христианина это было удивительное время...
Да собственно оно и сейчас продолжается. Люди, которые оказались причастными к этой работе, чувствуют себя не зря проведшими эти месяцы, а многие говорят, что эти месяцы – самые лучшие в их жизни и они по-настоящему чувствуют себя счастливыми.
Cайт общины: hram-horoshevo.ru
Временный храм великомученика Феодора Тирона был освящен 6 января 2013 года, в феврале в храме был крещен первый младенец.
Нескучный Сад
@темы: Православие и современность
-
-
07.06.2013 в 00:35Хорошая история. Молодец, батюшка.