Уже неоднократно приходилось писать (
boris-yakemenko.livejournal.com/110233.html,
boris-yakemenko.livejournal.com/110377.html,
boris-yakemenko.livejournal.com/243787.html), что, к большому сожалению, в Церкви нет молодежной политики, нет серьезного, действенного миссионерства и они, судя по всему, не нужны. Нет акций, программ, серьезной работы, актуальных изданий, методик. Полностью упущены возможности самой масштабной молодежной площадки – Международного образовательного форума «Селигер». Тот импульс, который некогда дал Святейший Патриарх Кирилл, проведя несколько масштабных встреч с молодежью, так и остался только импульсом. А те деятельные миссионеры, что были (прежде всего, из среды духовенства) сегодня не востребованы, «иных уж нет, а те далече» или «миссионерствуют» совсем на других площадках.
Однако природа не терпит пустоты. Если нет актуального контента, нет серьезной работы, нет понимания, что и как делать, освободившееся место немедленно наполняется всякой ерундой, чепухой, юродством, кривлянием. Это мы видим сейчас в политическом поле. Неспособность оппозиции сказать что-либо умное, выдвинуть содержательную программу, внятные требования, построить стратегию, разработать тактику закономерно привели к тому, что место содержательного серьезного, нужного протеста заняла арлекинада, юродство, бессмыслицы, тяпляпственные перформансы, представляющие собой гулкую и трескучую пустоту. Вспомним прогулки по бульварам, «Марши миллионов» в виде одиночных пикетов, «Гражданин поэт», бродячий бульварный цирк, «Оккупай» безответный Абай с коровой, скорбный главою некий Леня, скачущий по машинам, пачкотня стен храмов, вопли в оных и бесконечное хихиканье, наполняющее любой «формат» протеста. Разложение произошло в течение года.
В церковном молодежно-миссионерском пространстве подобный процесс занял больше двух лет, но кончился тем же.
читать дальшеКак только миссионерская, молодежная площадка Церкви освободилась от содержания, стратегии, планов и программ, серьезных людей, ее тут же заполнили «миссионеры» с перформансами и чепухой, развлекающие и потешающие нетребовательную публику, убежденную, что формы общения Церкви с миром должны быть именно такими. Вместо игумена Сергия (Рыбко), протодиакона Андрея Кураева, вместо ЦДРМ, вместо «Православного корпуса», вместо книг, учебников, программ возникла сублимированная пустота - Энтео, быстро становящийся в глазах сторонних, нецерковных людей (да и церковных, отчасти, тоже) образом «православного миссионера». Последние полгода в публичном околоцерковном пространстве все наблюдают только эти «плоды миссионерского просвещения», симбиоз политического хип-хопа, нонконформистского юродства и хипстерского флешмобья
Своя своих познает быстро. Коллективный Энтео неизбежно начинает притягивать непризнанных, конечно же, гениальных, поэтов, публикующихся только на стенах школьных и общественных ретирад, акционистов, перформансистов и тех, кто даже не пытается прятать под оболочкой «радикального искусства», «концептуального творчества» свою левую резьбу и желание безобидно похулиганить в рамках «протеста» (против чего – не важно). А дальше начинаются срывание маек, сажание антихриста в Иерусалим, сжигание покрашенных глобусов под музыку Летова и чтение Евангелия одновременно. Подробности см: www.nsad.ru/articles/enteo-podzheg-zemlyu, ибо пересказывать это нет ни сил, ни желания. Все это «миссионерство» хорошо укладывается в академическое определение бессмыслицы – «набор слов, имеющий внешний вид высказывания, но таковым не являющийся. В общем случае, это набор слов, практически никак не связанных между собой». В данном случае это не только набор слов, но и аналогичных действий. Интересно, что никаких оценок церковного руководства данного «миссионерства» слышать не приходилось. Если таковые оценки были, но просто не попали в поле широкого обсуждения – это одно. Хотелось бы их увидеть. А если их не было – это совсем другое. И повод задуматься.
Но вне зависимости от существования оценок или отсутствия таковых, уже есть два основных следствия этой «миссионерской деятельности». Бессмыслица оказывается не столь безобидной. Первое – образ «православного миссионера», складывающийся в глазах неискушенной публики (особенно молодой) и отличающийся от образа настоящего миссионера примерно так же, как образ Кулика и Бренера и их художественных нечистот от Микеланджело, Леонардо и классической живописи эпохи Возрождения. И второе – отношение к памяти погибшего отца Даниила Сысоева, с кем связывают себя данные «миссионеры». Отец Даниил был сторонником разнообразных, нередко довольно радикальных методов проповеди Православия. Не все эти методы находили сторонников, не все были действенны. Но он во всем, что бы ни делал, был серьезен и честен. Никогда не юродствовал, особенно в таком деле, как миссионерство, не позволял себе превращать его в уличный балаган, всегда и во всем ставил свое служение и жизнь на основу Священного Писания и Предания Церкви, поскольку цена вопроса была одна – придет человек после этого в храм или не придет. Спасется еще одна душа или нет. Ведь если человек хочет спастись, он идет не в цирк, а в храм, ибо между богослужением и потехой есть заметная разница. А сегодня его «наследники» храм и балаган поменяли местами, Писание и Предание для них «яко усерязь злат в ноздрех свиния», и именно они заставляют сторонних наблюдателей оценивать отца Даниила так, как он совсем не заслужил.
Впрочем, то, что происходит, вполне возможно, необходимо именно для того, чтобы осознание необходимости содержательной работы пришло быстрее. Так что еще пара рваных маек и истребленных глобусов и необходимость в реальном, а не балаганном миссионерстве будет осознана окончательно.
Дай то Бог.
(с) boris-yakemenko